Труд и капитал, их единство и противоречия, противоположность и борьба являются стержнем, источником и движущей силой не только социально-экономического, но и всего общественного, человеческого развития, социально-экономическим содержанием всемирной истории. В единстве и связке труд-собственность, труд-капитал первенство и активнейшая роль принадлежит именно труду. Хотя объективно трудовая деятельность базируется на собственности, на средствах производства и средствах труда, именно труд выступает созидательной, движущей, новаторской силой экономического, производственного, всего общественного развития. Труд создает саму собственность, сам капитал, умножает их, качественно и количественно их наращивает, хотя и сам оказывается в зависимости от капитала. В человеческой истории единство и противоречия, противоположность и борьба труда и капитала приобретают характер социального неравенства и социального антагонизма, выражаясь в угнетении, в эксплуатации владельцами собственности, владельцами капитала людей труда, трудящихся, работников.
На ранних исторических ступенях наличия общественной собственности и общественного труда их единство выражало социально равнозначный и справедливый характер отношений. Перелом начался с возникновения частной собственности на средства производства и труда. С тех пор этот социальный антагонизм труда и капитала определяет как содержательный характер частнособственнических эпох, включая эпоху XX века, так и субъективное стремление людей труда, народов разрешить это антагонистическое противоречие в пользу труда. И в XXI столетии, в третьем тысячелетии человечество, трудящиеся, народы никогда не откажутся от необходимости решительно преодолеть социальный антагонизм труда и капитала на путях социальной справедливости, подлинного социализма и подлинного коммунизма. Труд не только создает самого человека, но и открывает перед человеком широчайшую возможность реализации его богатейших человеческих потенций и способностей, как в трудовой, так и во всех остальных сферах и видах его многосторонней деятельности. Труд создает возможность творчества человека в трудовой, производственной деятельности по созданию качественно, оригинально новых материальных и духовных предметов, продуктов, благ, ценностей. Исконное и сущностное неприятие капитализмом реальной социализации, не говоря уже о допущении социализма, демонстрирует нынешнее время. Сумев сломить лидера социалистической системы СССР и повернуть на путь капитализма восемь социалистических стран Центральной и Восточной Европы, империализм в США и на всем Западе в последние годы открыто и нагло отбросил свою “игру” в социальность, круто повернул вправо. А именно - в сторону реакции, наступления на социальные права трудящихся, растущего урезывания этих прав. Вывод таков, что в XX веке капитализм, империализм, при всех изменениях в нем, в том числе прогрессивного характера в научно-техническом отношении, показал и доказал свою исчерпанность и бесперспективность. Он по-прежнему базируется на эксплуатации и угнетении как трудящихся собственных стран, так и особенно трудящихся и народов бывших колониальных, ныне развивающихся стран Латинской Америки, Африки, Азии.
Выше мы показали (надеемся), что между трудом и капиталом существует неразрывное единство. Что не существует труда без капитала, как не существует капитала без труда.
Когда же труд вступает в противоречие с капиталом?
Обратимся к примеру из спорта, где конкуренция, соревновательность, стремление быть первым демонстрируется явно.
Два спортсмена-прыгуна с шестом примерно одних физических данных. Один спортсмен имеет бамбуковый шест, другой - из современных композитных материалов. У второго явное преимущество в средствах производства (капитал). Что мы можем наблюдать в нашем примере?
1. Второй спортсмен, соревнуясь с первым, может не прикладывать максимальных усилий, беречь себя на тренировках. Победа ему будет обеспечена с меньшими усилиями.
2. «Нечестная» (слабая) конкуренция (не равный доступ к современным средствам производства) сдерживает рост достижений в прыжках в высоту (производительность труда). То есть, прогресс в развитии прыжков (именно с шестом), по крайней мере, замедлится.
3. Так как новый шест и так дает выигрыш на соревнованиях, то незачем стремиться совершенствовать этот шест (технический прогресс).
4. Преимущество нового шеста (средств производства) действует только в прыжках в высоту с шестом. Например, в других видах спорта этот новый шест никакого преимущества не даст, так как там свои особенные средства производства и там требуются другие средства, чтобы превратить их в капитал, приносящий победу (доход).
5. Преимущество в капитале у второго спортсмена позволяет получать призы и наградные, не соответствующие его усилиям (более благодаря капиталу и менее - по труду).
6. Привилегия (монополия) владения средством производства останавливает развитие обоих спортсменов. Один доволен своим положением и занимается, большей частью, охраной своей привилегии. Второй видит, что его средство производства не позволяет конкурировать с привилегированным. И предпринимает все усилия, чтобы завладеть этим средством самому (сделать карьеру). Или ему надо уходить в другое место, где средства производства ему будут более доступны. Правда, свободных, не занятых «хороших» мест не бывает. А если появляются, то предназначены для «своих». Правильный поиск работы в буржуазном обществе - это поиск работы «через знакомых».
9.Выводы.
1. В буржуазном обществе, в капиталистическом обществе, к классу буржуазии (=собственников=капиталистов) принадлежат абсолютно все. Различие между этими собственниками в виде и размере капиталов. Крупная, средняя, мелкая и мельчайшая буржуазия.
2. Главная, основная и самая массовая частная собственность в капиталистическом обществе - это знания, умение, квалификация, специальность, общественное положение, связи и «места работы». Факт этой собственности нигде не прописан и формальными законами не защищен. В процессе борьбы между членами капиталистического общества за выживание, когда они должны продавать себя более крупным собственникам, чтобы «заработать» на хлеб происходит специализация, разделение труда. Чтобы «заработать», надо иметь профессию, специальность, навыки, «связи», «блат». Конкуренция заставляет специализироваться членов буржуазного общества, прикрепляться к одной сфере деятельности, «окапываясь» там, если место «хорошее», «выгодное», «тепленькое» или потому, что «в другом месте не лучше» (это основная масса). Здесь же идет карьера тем, кто дольше работает, имеет связи или родственные отношения.
3. Размер «заработанной платы» (правильно - «доход») определяет размер капитала (собственности), которым владеет индивид или группа индивидуумов (фирма, корпорация). То есть, распределение общественно произведенных продуктов происходит, главным образом, в зависимости от размера капитала, а не «по труду». «Заработанная плата», «оплата по труду» - это частнокапиталистическая форма присвоение общественно произведенных благ, распределяемая по размеру капитала.
4.«Тепленькие» местечки «работы» - особенные средства. Они приватизированы как семейными «династиями» (кастами), так и в целом кланом буржуазии, которая господствует в данном обществе над теми, кто не имеет «хороших» мест. Все знают, что сын полковника может стать полковником, но генералом вряд ли - у генерала есть свои сыновья. Все «тепленькие» местечки на счету в каждой ячейке общественного разделения труда и расписаны между «своими» на много лет вперед. Например, возьмите город, район, село и увидите, что лица, занимающие ключевые места в бизнесе, торговле, управлении, правоохранителях, образовании, медицине, судьи, редактора СМИ связаны очень тесно, общение между ними почти (и часто) родственные, «неформальные». Они являются реальной коллективной властью капитала в обществе. Большинство проблем между ними и «простым народом» они улаживают совместно, учитывая свои интересы. Депутатов можно менять каждые 5лет. Эта же власть сидит на «своих рабочих местах» десятилетиями и фактически они определяют, согласовывают или выдвигают кандидатов в депутаты.
5. Собственники порабощены своей же собственностью. В капиталистическом обществе отношения между всеми его членами являются капиталистическими отношениями = отношения собственников, капиталистов.
Власть капитала - это власть капиталистических отношений, капитала и отношений собственников.
Собственники порабощены сначала своим же капиталом, своей собственностью (рабы капитала, прикреплены к своей профессии, специальности, месту работы), а уже вследствие этого - более крупным капиталом. Конечно, влияние взаимообразно; но массы - это главное. Капиталистические отношения стоят над ними, властвуют ими, а они являются опорою их. Мелкие собственники являются одновременно опорою рабских отношений и - жертвами их.
6. Рабы в этой системе не только мелкие собственники. Все, сверху донизу, являются рабами системы, порабощены, прежде всего, своей собственностью. Чем ее больше, тем крепче рабство, тем крепче будет владелец собственности держаться за это рабство (а собственность держать владельца).
«Чтобы стать рабом вещей, надо прежде стать их владельцем»./ Поль Гетти /
Частная собственность основа рабства. Чем больше собственности, тем меньше свободы, больше рабства.
О «скованности одной цепью»: взгляд на рабство как диалектическое единство рабов и господ (не забываем, что «рабы все, сверху донизу - все рабы»):
«…рабство - всеобщее состояние: там, где есть рабы, никто не свободен. "Господин, противостоящий рабу, не был еще истинно свободным, ибо он еще не видел в другом с полной ясностью самого себя. Только через освобождение раба становится, следовательно, совершенно свободным также и господин"
«Господин зависит от раба. Там где есть рабы, никто не свободен» . /Гегель/
Власть крупного капитала стоит на прочной основе - на мелких капиталистах, мелких собственниках. Без уничтожения частной собственности (=разделения труда как прикрепленности «зарабатыванием на жизнь» к «рабочему месту») власть капитала устранить невозможно. Капитал не где-то наверху, у «олигархов», а поработил каждого своей же собственностью - разделением труда (специальность, профессия, место работы, частнособственническое присвоение - «зарплата»). Свергая «режимы», царей, «капиталистов», мелкие собственники, частнокапиталистическое присвоение («зарплата») воспроизводят капиталистическую пирамиду в других формах. Например, государственно-монополистического капитала - так называемый «социализмы» советского образца.
7. Основная борьба в капиталистическом обществе идет за капитал. Буржуазная борьба. Основной, самый массовый капитал (средства производства) - это получение капитала (=образование, учеба) и завладение «хорошими» «рабочими местами». Дать лучшее образование (завладеть знаниями, созданными обществом) своим детям, занять лучшее (чем у других) «рабочее место» для себя, жены, своих детей и внуков - основная задача буржуа-капиталистов.
Равной условий борьбы, конечно, нет. Мелкая буржуазия борется между собою. Над ними стоит крупный капитал, который полностью контролирует (управляет) обществом. Передвижки по социальной лестнице вверх минимальны. Один из ста. Но, например, из «среднего класса» вниз спускают больше - продолжается укрупнение капитала, замена живого труда механизмами, роботами, роботами-программами.
8. Рабочие являются одним из видов буржуазии в капиталистическом обществе. И также разделяются внутри вида на крупную, среднюю и мелкую буржуазию. Внутри рабочих также идет классовая борьба - борьба за капитал = лучшее место работы, выгодные заказы, за общественное положение в кланах. Это - буржуазная борьба, борьба собственников, борьба буржуа, классовая борьба. Борьба с крупным капиталом за «зарплату» - это тоже буржуазная борьба, борьба за «хорошую цену» продажи своих средств производства («рабочих рук»). Эта борьба не выходит из рамок буржуазных (капиталистических) отношений и не угрожает власти капитала. Крупный капитал, в том числе, в лице государства, заинтересован в организациях типа профсоюзов, упорядочивая и канализирую протесты рабочих, трудящихся в нужное русло, в сторону от борьбы с рабством. Вся борьба, которая ограничивается рамками буржуазной системы, реакционна - она сохраняет существующую систему.
9. «Пролетариат» - это есть отношение к капиталу с целью его уничтожения, уничтожения капиталистических отношений = уничтожения частной собственности. Рабочие, даже самые низкоквалифицированные (маленький размер капитала), не являются пролетариями, а являются мелкими буржуа. Связывать «пролетариат» с рабочими, как социальной группой в капиталистическом обществе, неверно. Например, Маркс, Энгельс, Ленин и многие другие руководители революционного (коммунистического) движения за уничтожение капиталистических отношений, классов, были по социальному положению не рабочие, были буржуазией (интеллигенцией). Но были «пролетариатом» (=коммунистами, революционерами) - теми, кто борется за уничтожение власти капитала. «Пролетариат» неверное название революционеров-коммунистов, тех, кто идет на уничтожение капиталистических отношений и построение коммунистических.
10. «Пролетариат», «революционер», «коммунист» - это синонимы. Это те, кто сознательно борется за уничтожение частной собственности, классов во всех ее видах, формах.
11. Буржуа, собственник, капиталист, раб - это тоже синонимы с точки зрения научного коммунизма (науки). Есть просто раб, есть довольный своим рабством раб и есть раб, борющийся с рабовладельческой системой - революционер = «пролетарий» = коммунист.
12. Без революционной теории нет революционеров, нет «пролетариата» , нет настоящих коммунистов, не будет революционного движения масс. Идея-теория должна быть соединиться с массами. Чтобы было движение должно быть правильное направление, цель движения. Это есть идея, теория, чертеж того, что должно получить общество вследствие революции. Революционная теория, марксизм - это уничтожение частной собственности во всех ее видах = уничтожение разделения труда, частнособственнического присвоения общественно произведенных продуктов («зарплата»).
Рабы должны осознать свое рабство и на чем оно держится - это основная задача настоящей революционной партии.
Осознание рабами своего рабства и его истоков- это уже 90% революции. Осознание, что рабство должно быть уничтожено и люди могут вследствие этого стать свободными - это уже революция.
Политическая революция, «смена режима», «захват власти» - это будет дело самое простое, если идея овладеет массами. Идея стать людьми - самая высокая и главная идея. Сейчас мы буржуазия - частичные люди, «профессиональные кретины», «флюсы-специалисты».
13. Главная цель революционеров («пролетариата») - проведение революционных изменений общественных отношений между людьми = устранение социально-экономических основ существования классов = построение коммунистической системы. Пролетариат (=революционеры, коммунисты) овладев политической властью, устанавливают диктатуру не только с целью подавления сопротивления эксплуататоров и их пособников. Классы стоят на разделении труда. Разделение труда (частная собственность) уничтожается плановой сменой мест работы каждым членом общества и организации распределения-потребления общественно произведенного продукта также общественным образом, организуя людей в общины-коммуны. Коммунизм не может быть без коммун.
14. Если идет плановое, научно организованное уничтожение социально-экономических основ существования классов, то есть диктатура пролетариата. В противном случае диктатуры пролетариата нет, а есть диктатура буржуазии. Буржуазия может быть, как мы показали выше, и в рабочих одеждах.
15. Какой же социальный слой общества ближе к осознанию своего рабства и более других готов к борьбе за уничтожение рабства для всех?
В каждой социальной группе, различных отрядах и видах буржуазии есть разные капиталисты: крупная, средняя, мелкая. По идее, конечно, мелкая буржуазия самая угнетенная часть. Но все зависит не только от сегодняшнего положения собственника. Многое зависит от семьи, воспитания, окружения. образованности, развитости и стремлению развиваться = расти. Именно растущий человек, встретив препятствие к своему росту, развитию, осознает свое угнетение. Как правило, в революционеры приходили те, кто имел уже образование = получил хороший импульс к дальнейшему росту, развитию, но их дальнейшее развитие в существующем обществе было угнетено. Именно с образованной угнетенной части общества идут идеи и организация других угнетенных. Образованные помогают осознать угнетение и причины угнетения другим, массам.
У буржуа есть два выхода: бороться по буржуазному = «делать карьеру» или бороться с рабовладельческой системой. Сейчас у него фактически выбора нет. Так как нет организации, партии, ставящей целью уничтожение рабства. Буржуазия борется пока по буржуазному, как собственник, капиталист - пытаясь всеми силами увеличить свой капитал, выжить в конкурентной борьбе с подобными им.
16. «Не организованный народ ничто»/Ленин/. Организует же «народ» (мелкую буржуазию) на борьбу идея-цель-чертеж будущего. Идею в массы должны принести. Масса сама по себе не выработает научную идею - чертежи и технологии, которые дело, пока, отдельных людей («интеллигенции» - буржуазии, занятой, в основном, «умственным трудом»).
17. Дело за революционной партией («пролетарской», коммунистической), которая поставит целью уничтожение частной собственности, разделения труда, наемного труда, денег. Которая поставит в программу цель проведения революционных преобразований отношений между людьми:
1)привести в соответствие производительным силам производственные отношения; интересы каждого человека, организаций, других людей, должны совпадать с общим интересом.
2) всестороннее развитие каждого человека в интересах каждого и общества; для этого необходим доступ всем ко всем средствам производства, созданным человечеством (п.3); каждому должен «принадлежать» мир, каждый должен «стать всем».
3) плановую смену работ каждым членом общества в интересах каждого и общества (уничтожение разделения труда) - места работы являются средствами для развития, сейчас они приватизированы = обобществить труд;
4) заменить частнособственническое распределение-потребление через «зарплату-семью» на общественное потребление = убрать мелкосемейное производство (основа капитализма), заменив его крупным, научно организованным.
6) увеличение продолжительности жизни в среднем до 100 лет и увеличивать ее дальше.
10. Маркс. Энгельс. Отдельные неточности. В выводах в целом марксизм верен.
Замечу сразу: неточности в исследовании Маркса и Энгельса не ведут к выводу, что теория марксизма об объективной необходимости и неизбежности замены капиталистического производства на общественный, коммунистический не верна. Теория верна. Цель и средство преобразования капиталистического общества в коммунистическое - это уничтожение частной собственности = уничтожение классового деления общества. Это объективное требования развития производительных сил, которые требуют соответствия с собою и общественных отношений. Частная собственность давно стала не только тормозом развития производительных сил, но и привела человечество на грань самоуничтожения под тяжестью капиталистических отношений.
Вышеизложенная работа является подтверждением выводов Маркса и Энгельса о необходимости уничтожения разделения труда как одного из видов частной собственности, как того, что порождает классы и классовое общество = капитализм.
Маркс, Энгельс ясно показывали, что происхождение классов, классовых отношений идет от разделения труда. Разделение труда есть частная собственность. Без уничтожения разделения труда нет коммунистического общества. Энгельс в «Принципах коммунизма» уточняет: «Плановая смена работы каждым членом общества является одновременно средством для уничтожения классов и целью - построение бесклассового общества».
Но неточности и ошибки Маркса позволяют буржуазии использовать эти ошибки в своих интересах. Ученых «марксистов»-буржуа пока большинство. И в этом помогают буржуазии, в том числе, ошибки Маркса.
1. «Непримиримый антагонизм между трудом и капиталом».
Маркс, почему-то, забыл здесь диалектику. Нет таких вещей в природе. Каждая вещь и явление заключают в себе единство противоположностей. Труд и капитал - это единство противоположностей. Не бывает труда без капитала, не бывает капитала без труда (капитал есть накопленный труд).
1. «Рабочая сила» .
Абстрактное определение. На самом деле, как видно из вышеизложенного анализа, который взят из жизни, рабочие или другие работающие, являются средством производства (=капиталом). Каждый человек, чтобы стать даже человеком общества, специалистом, требует массы труда для производства: еду, одежду, жилье, транспорт, образование, знания, информацию. В производство каждого человека вложен труд огромного количества труда = капитал. В большинстве случаев покупают (нанимают) специалиста соответствующей квалификации. «Рабочие руки» без знания, умения берутся только на малоквалифицированные работы и то с последующем обучением.
2. «Ничего, кроме рабочих рук» .
Тоже самое. Каждый рабочий, какой бы низкой квалификации не был, должен владеть еще знаниями и умением, как делать эту работу. Знания и умение, специальность есть капитал. Чем выше квалификация, тем больше размер капитала. Возможно, тот капитализм, который был в 19-м веке, применял основную массу рабочих как простые придатки к механизмам и технологическим процессам. Не требовал особых знаний и умений, рабочие не имели своего жилья, часто меняли работу.
Маркс и Энгельс неоправданно считали, что дальнейшее развитие производительных сил сделает всех рабочих простыми придатками к механизмам, выполняющим простейшие обязанности. Дальнейшее разделение труда и развитие производительных сил увеличило количество «квалифицированной» рабочей и других «наемных специалистов». Маркс, Энгельс преувеличивали в «теоретических посылах» однородность рабочих. Хотя видели различия в экономическом положении среди рабочих, но не разобрали до конца причины этого. Это их допущение, упрощение не повлияло на получение правильных выводов об объективной неизбежной смене одной формации другой, но продолжает держать сознание людей, ищущих выход из капитализма, на неверном направлении - поиску «пролетариата», ожидание «подъема рабочих на борьбу с капиталом».
Маркс и Энгельс в разных работах показывали, что рабочие разные. Например, «Положение рабочего класса в Англии» Энгельса. Отмечали не раз, что рабочие ведут себя как буржуазия, идут на поводу крупной буржуазии. Видели, что среди рабочих появилась огромная прослойка «рабочей аристократии». Но связывали это, в основном, с подкупом рабочих капиталом за счет ограбления колоний. Конечно, видели, неоднократно показывали, что рабочий является торгашом своей рабочей силы и, в силу этого, уже поэтому является в этом случае буржуа.
3. «Пролетариат» . Неверное название революционеров, ведущих борьбу с капиталистической системой с целью построения коммунистического общества.
Маркс и Энгельс строго связывали его с рабочим классом. В частности, с промышленными рабочими. То есть, привязывали по социальному положению. К «самым угнетенным» капиталом. На самом деле «пролетариатом» становятся тогда, когда ведут борьбу за уничтожение капиталистических отношений = классов и что их порождает - частной собственности. «Пролетарий» - это революционер, ведущий борьбу за уничтожение власти капитала. А капитал, как мы видим, есть отношение между абсолютно всеми членами капиталистического общества. Все до единого в нем являются собственниками, капиталистами, все рабы капитала. Кто же пойдет скорее на уничтожение частной собственности? Те, кто ее имеет меньше и те, кто осознал, что как бы он не поднялся по социальной лестнице в капиталистическом обществе, что он останется рабом капитала, что он не полноценный человек, что в этом обществе он лишен человеческих отношений, что для развития ему как человеку в этой системе положен предел (угнетение развития, роста). О не «человеческом» устройстве человеческой жизни людей говорили и говорят честные философы, писатели, публицисты. Разделение труда =частная собственность делает из людей «профессиональных кретинов», уродов, «флюсы».
Революционерами-коммунистами большей частью оказывались представители «образованных» классов. Маркс, Энгельс, Плеханов, Ленин.
4. Неточности в этих и других местах позволяли и позволяют буржуазии под красными знаменами и «коммунистическими» названиями, клятвами верности делу Маркса-Энгельса, бороться с капиталом так, чтобы оставить его невредимым. Например, построение «социализма» в СССР. Уничтожать разделение труда = частную собственность рабочих мест (планово менять места работы каждым) не собирались как до Октябрьской революции, так и после нее. Частнособственническое присвоение («зарплата», наемный труд) через мелкосемейное производство оставили. «Социализм» - это капитализм. Наемный труд, разделение труда, деньги были сохранены. Классовое общество, власть капитала над людьми - вот суть этой «социалистической системы».
11. Ленин, большевики, Октябрьская революция. Марксизм подправили. Естественно, с «благими намерениями» - «ради практических задач». Стройка «социализма» вместо стройки коммунизма.
Здесь идет речь только об отходе Владимира Ленина от теоретических основ марксизма, материализма. Заслуги Ленина в спасении страны, трудящихся от уничтожения капиталом неоспоримы. Если бы не Ленин, большевики, Октябрьская революция, скорее всего, России и русских уж давно не было. Исчезли бы и многие другие народы, уничтоженные мировым капиталом совместно с местным. Февраль 17-го продолжился в 90-е «перестройкой». За 20лет капиталистических реформ уничтожены десятки миллионов граждан бывшего СССР, уничтожено сельское хозяйство, промышленность, сокращена продолжительность жизни, увеличилась эксплуатация трудящихся.
Отход от теории, замалчивание того, что необходимо будет сделать, чтобы классовое общество ушло, скорее всего, продиктовано «благими намерениями», «практической необходимостью». Все это можно понять и объяснить (но нигде не объяснено теми, кто подправлял теорию-чертеж). Направление работы должно быть понятно даже тогда, когда ее только предстоит делать в будущем. «Будущее» - это чертеж готового изделия. Цель (чертеж, план) должна быть ясной и точной.
1. Устранять экономические основы классов не планировали. Ни в одной программе ленинской партии не было четко указано, каким образом будут уничтожать классы, классовое общество = строить коммунистическое общество. «Не знаем и знать не можем» /Ленин/. Классы произошли из закрепления разделения труда, частной собственности, обмена (товарного производства). Классы уничтожаются устранением разделения труда, частной собственности и обмена. То есть, все известно. В эту сторону нет ни одной статьи, работе, исследования ни у Ленина, ни у его соратников, ни у «наследников». Случайно? Случайно может быть у одного. А это система, сознательная работа по сокрытию направления работы в сторону коммунизма = уничтожения классового общества.
2. Плановая смена работ каждым - Ленин молчит об этом. Работу Энгельса «Принципы коммунизма» Ленин нигде в своих работах не упоминает. Читал ли он ее - мне не известно. Впрочем, Энгельс говорит о необходимости плановой смены работы каждым членом общества не только здесь.Например, в «Анти-Дюринге». Ленин ее, конечно, знал досконально.
3. Строительство коммунизм заменили строительством социализма. «Гениально» подправили теорию. Ленин цитирует неоднократно Маркса и Энгельса, которые называли социализмом первую стадию коммунистического общества. Общества, где еще сохраняются остатки капиталистических отношений. Это период стройки коммунистического общества. Ленин постоянно в работах сбивается с «построения коммунистического общества» на «построение социалистического». То есть, «стройки стройки». Здесь уже можно «теорию» отодвинуть, так как «мы же строим не коммунизм, а социализм». Тем, кто сел уже во власть, на «теплые» «ответственные» должности расставаться с ними, конечно, не хотелось. Вот и подменили коммунизм социализмом. Бесконечной стройкой того, что не является бесклассовым обществом. Отсюда «усиление классовой борьбы в период построения коммунизма». Как же без «борьбы», если классы сохранились (=разделение труда). Строительство коммунизма = уничтожение экономических основ существования классов. Если идет строительство коммунизма, то борьба между классами должна затихать, а не наоборот.
4. Противопоставление теории и практике. В одной из речей Ленин проговаривается, отвечая на критику (III Конгресс Интернационала. ПСС т.44 с.41): «…мы практически должны разрешить вопрос об отношениях пролетариата к последнему капиталистическому классу в России. Теоретически все марксисты хорошо и легко разрешали этот вопрос; но теория и практика - две вещи разные, и разрешать этот вопрос практически или теоретически совсем не одно и то же».
1)И это говорит Ленин! Тот, который знал и знает цену теории. Любое отступление в теории ведет в буржуазное болото.
2) Ленин искренне считает, что буржуазный класс остался один. Похоже, имеет ввиду крестьян.
3) Разделение труда как основу существования классов, Ленин нигде ни разу не рассматривал. Здесь только один из примеров.
5. Обобществление труда = уничтожение разделения труда Ленин убрал «на потом», обойдя главное преобразование, которое ведет в коммунизм, молчанием. Я проанализировал по предметному указателю ПСС Ленина на некоторые слова. «Коммунизм», «разделение труда», «уничтожение классов», «причины мелкобуржуазности рабочих». Мельком, случайно проскакивает про то, что надо обобществлять и труд. Но как - молчок.
Особенно характерно по «разделению труда» в предметном указателе. Только о капиталистическом разделении труда в царской России. Статистика, показ развитие капитализма в России. Про уничтожение разделения труда как уничтожение классов Ленин нигде не говорит. Не говорит о необходимости плановой смены работы. Если он считал, что выводы Маркса, Энгельса неверны, то он должен был это обосновать. Ревизия теории научного коммунизма молчком при многократной верности делу Маркса.
6. «Учиться коммунизму» вместо «строить коммунизм». Характерно выступление Ленина перед коммунистической молодежью, «Задачи Союзов молодежи». Вместо построения коммунистического общества он постоянно повторяет «надо учиться коммунизму». Как? - Поди пойми. А строить? - Говорит там же, что лет «через 15 мы будем жить в коммунистическом обществе» (то есть, бесклассовом). Упомянул в одной из фраз про общий труд. Но тут же ушел от конкретики все на ту же халву: «надо лучше работать, учиться коммунизму».
1. К. Маркс: противоречие между Трудом и Капиталом.
Труд – наемные рабочие.
Капитал – работодатели.
2. Капитал:
а) Национальный капитал: производственный, государственный капитал, прирост которого, как правило, связан с увеличением доходов государства и роста благосостояния граждан, увеличивает товарную массу, предупреждает инфляцию;
а) Пролетарий: рабочий «без отечества», «без определенного места жительства», работающий по контракту, «вахтовик», «штрейкбрехер», потенциальный эмигрант;
б) Рабочий: рабочий с постоянным местом работы, как правило, заинтересованный в результате своего труда, с большим стажем и высокой квалификацией, трудовой фундамент нации.
а). Классовые противоречия разрешаются не уничтожением одного из классов (большевизм), что должно подразумевать классовую войну, а путем регулирования государством противоречий между трудом и капиталом (корпоративизм).
в) Примат общественного над личным.
а) Задача: формирование государства с классовым миром.
6. Марксизм и либерализм: Карл Маркс и Адам Смит. Мировоззренческие системы, исходящие из приоритета экономики.
а) Марксизм: Опровержение А. Смита, Риккардо.
б) Либерализм: философы Локк, де Мондевилль. А. Смит. Венская школа: Бам-Баверк, Менгер, фон Мизес, фон Хайск. Лозаннская школа: Валрас, Вальфредо Парето. Неолиберализм: Школа Сент-Луиса и Чикаго: Мильтон Фридман, Джефри Сакс.
7. «Третий Путь» в экономике, утверждающий вторичность экономических отношений.
а) Немецкая идеалистическая философия: Фихте.
б) Немецкий камерализм: фон Юсти, Зоннерфеедс. и теория «авторкии больших пространств».
9. «Зависимая экономика»: Ф. Лист и теория «авторкии больших пространств», и Сисмонди.
10. Немецкая Историческая Школа: Густав Шмоллер, Вильгельм Рошер, Бруно Гильдербрандт, Карл Книс.
11. Социологическая теория экономики: Макс Вебер, Вернер Зомбарт.
12. Теория «экономической инсуляции» Кейнса.
13. Йозеф Шумпетер, Француа Перру.
14. Институционалистская экономическая школа: Торстейн, Веблен, Митчел, Берль, Бернэм, Джон Кеннет Гэлбрейт.
Фридрих Лист (1789-1846)
Жан Шарль Симонд де Сисмонди (1773-1842)
Густав Шмоллер (1838-1917)
Макс Вебер (1864-1920)
Вернер Зомбарт (1863-1941)
Жозеф Прудон (1809-1865)
Сильвио Гезелль (1862-1930)
Дж. Кейнс (1883-1946)
Йозеф Шумпетер (1883-1950)
Франсуа Перру
Серж Кристоф Кольм
Николас Жоржеску-Реген (1906-1994)
Мишель Альетта
Клиффорд Дуглас
16. Основные теоретические принципы экономики «Третьего Пути» - неортодоксального социализма:
а) контекстуализация;
б) культуроцентрический плюрализм хозяйственных форм;
в) синтез конфлитологического и балансового подходов;
г) социологизм, гуманизм и квалитатизм экономической системы;
д) мезоэкономизм, коллективная конкретизация;
е) автоцентричность, широко понятый регионализм;
ж) экологизм, амбиентализм;
з) интеграционизм, таможенный союз континентального масштаба;
и) дифференциализм.
17. Экономические аспекты неоевразийства:
а) изменение качества евразийства;
б) евразийство как экономический прагматизм;
в) контекстуалистский подход к экономике;
г) евразийский солидаризм;
д) негативная оценка евразийцами либеральных реформ в России;
е) возрождение национального хозяйства не придет ни от ВПК, ни от социализма, ни от экспроприации олигархов;
ж) либерал-евразийцы (евразийский капитал);
з) социальная роль «Евразии».
Методическое обеспечение:
Библиография:
Дугин А. Г. Основы евразийства.- М: 2002.
Дугин А. Г. Основы геополитики.- М: 1999.
Дугин А. Г. Русская вещь. Т.1.- М: 2001.
Здравствуйте, дорогие принцессы Селестия и Луна. Мнение классиков – это очень важно для науки,но для истинной науки нет ничего страшнее чем впасть в догматизм, в том числе и для науки гуманитарной. Истинная наука – это всегда поиск нового, перманентная реорганизация и переосмысление накопленного опыта в свете новых данных. В ходе этого процесса более прогрессивные теории сменяют менее прогрессивные, и общим местом тут бывает то, что менее прогрессивная модель и теория становится частным случаем более прогрессивной. Для новой социальной науки Империума также жизненно необходима выработка этих самих более прогрессивных и общих теорий и моделей, и сейчас нам предстоит исследовать частным случаем чего является противоречие труда и капитала.
Я не спорю, К.Маркс был реально крутой чувак, и в свое время сделал очень многое для социальных наук, запилил немало хороших, годных открытий и методик, трудно переоценить его вклад и блин вообще. Но высшей глупостью будет полагать, что на этом дальнейшие исследования можно закончить, и Карл Генрихович открыл все что только можно открыть, а остальное будет лишь частным случаем его закономерностей. Жизнь меж тем кагбэ намекает, что с накоплением нового опыта всегда находятся более общие закономерности чем те что были обнаружены в свете опыта предыдущего, и это, в общем-то, нормально. Мы не обладаем полнотой знаний чтобы вот так взять и сразу вывести всеобщие фундаментальные закономерности, вместо этого мы вынуждены выводить их из опыта фактически наличного, и оный позволяет нам оценить лишь те или иные частности. Например, открытия Коперника, Галилея – кто о них не слышал? Но разве это означает, что на их открытиях нужно остановиться? С тех пор астрономия и астрофизика значительно нарастили свои знания и вывели закономерности гораздо более общие и сложные, в рамках которых «все-таки она вертится» выглядит детским садом. Классическая механика Ньютона органично стала частным случаем механики квантовой, и теперь выглядит довольно простецкой с точки зрения последней. Но ведь никому, изучающему естественные науки, и в голову не придет бросаться на исследователей квантовой механики или современной астрономии ввиду того что их открытия бросают тень на «наше все» - Коперника, Галилея или Ньютона. Это вполне резонно будет воспринято как полнейшая глупость, и при этом никто не станет умалять и принижать достижения и открытия более ранних исследователей, ибо они действовали в рамках того опыта и системы знаний, которые были доступны им тогда, и не могли совершать открытий, сильно выходящих за рамки этого наличествующего опыта.
Но вся эта благоразумность, подкрепленная вышеуказанными вполне уважительными резонами, довольно быстро улетучивается когда речь заходит о теориях не естественных, а гуманитарных. И вот тут догматизм в человеческих системах поиска знаний принимал и принимает поистине ужасающие размах и формы. Каждому новому поколению исследователей, открывающих нечто новое и желающих присовокупить эти открытия к общечеловеческой копилке бесценных знаний, приходилось и приходится сталкиваться с очень серьезным сопротивлением среды, в большинстве случаев совершенно иррациональным, и применение той же логики что и для наук естественных крайне затруднено ввиду именно что этой самой иррациональности, которая глуха к доводам разума. К примеру, условные Сократ, Конфуций, Будда, Иисус, Магомет, Вольтер, Маркс – все они без сомнения совершили серьезные прорывы в гуманитарной сфере, выдающиеся и совершенно неочевидные для своего времени, однако даже попытки поднять вопрос о том, что этими открытиями наши знания о социуме и человеческих отношениях, в общем-то, ограничиваться не должны, встречаются в большинстве случаев в штыки, причем как со стороны верхов общества, так и со стороны низов. Основные причины такой антирациональной, неадекватной и зачастую агрессивной реакции очевидны: гуманитарные теории и учения в отличие от естественных в человеческой практике используются не столько как инструменты познания и организации опыта, сколько как инструменты управления со стороны правящих слоев и как инструменты самоидентификации и психологического комфорта со стороны слоев управляемых (тут есть все ответы на все вопросы, просто усердно читайте Библию/Маркса/мантры Рамы!). Именно психологический дискомфорт от необходимости модернизации способа мышления и угроза потери инструмента управления вызывают такие сложности для исследований и прорывов в социальных науках как снизу, так и сверху общества, что в свою очередь зачастую является критическим фактором для своевременных социальных модернизаций. А задача эта объективно необходима для сохранения техно-био-гуманитарного баланса общества, особенно в условиях быстрого научно-технического прогресса, поэтому добросовестные исследователи обязаны не только совершать открытия и проектировать на их базе более совершенные социоинженерные решения, но и находить способы для преодоления социальной инерции при внедрения этих решений.
Посему для социальных технологий Империума необходима перманентная модернизация общественных теорий в соответствии с современными знаниями и накопленным опытом, которые серьезно превышают тот уровень, который был доступен во времена К.Маркса, не говоря уже о более ранних социальных теоретиках и инженерах. И первое что необходимо подвергнуть пересмотру – это понятие капитала. В теории К.Маркса, в которой капиталом считался овеществленный труд, а его социальная функция состояла в перманентном росте, проигнорирована очень важная особенность этого капитала в качестве социальной, а не только материальной сущности. Овеществленный труд (накопленные богатства) не имеют самостоятельной социальной значимости для класса буржуазии если богатыми будут все или их богатства не будут представлять интереса для окружающих, т.к. население в этом случае не будет испытывать зависимости и у условной буржуазии не будет возможности эксплуатировать его. Накопленные богатства позволяют производить эксплуатацию лишь в том случае, если существует качественная «разница потенциалов» и зависимость окружающих от распределения меж ними оных богатств. Т.е. если большой капитал есть у всех, то и социальная ценность капитала просто исчезает, и сколько бы он не рос, но без этой «разницы потенциалов» и зависимости от капитала других субъектов он не имеет своей ценности в качестве социально значимой сущности. Из этого мы легко выводим то, что истинная социальная цель капитала – это не бесконечный рост, а прежде всего возможность манипуляции, т.е. управления поведением других людей при помощи этого капитала . Богатство (накопленный труд) не является истинной сущностной характеристикой капитала, но лишь инструментом для достижения цели. А истинная социальная цель капитала – это прежде всего доминирование, т.е. возможность навязывать другим нужное субъекту поведение. В этом свете очевидно, что материальное богатство (овеществленный труд) является лишь частным случаем капитала, потому что манипулировать (управлять) другими людьми можно при помощи очень широкого круга инструментов от грубой силы до мягкого убеждения, обмана или тонких психологических интриг. Поэтому логично будет определить:
Капитал – это свойство любого явления (системы, ее состояния, процесса) независимо от его природы, которое позволяет субъекту в той или иной мере манипулировать поведением других субъектов, по своему усмотрению распоряжаться доступными социуму ресурсами и управлять социальными процессами.
При таких раскладах становится очень сложно оценивать капитал и выражать его в каких-то материальных показателях, потому что капиталом является не сама по себе материальная сущность, а одно из ее свойств, отвечающих за возможность социальной манипуляции. Эффективность того или иного материального явления в деле принуждения других к выполнению решений субъекта (выполнения функции капитала) весьма субъективна и зависит от множества факторов, лишь отчасти связанных с материальной природой источника капитала. Например, тонна золота в обществе, в котором золото никого особо не интересует, качеств капитала практически не содержит, а ровно та же тонна золота в обществе, в котором золото это деньги, за которые готовы на все, - это очень солидный капитал. Количество капитала как социальной сущности (возможности манипулировать другими) в этих случаях будет совершенно разным, хотя в материальном выражении это будет та же тонна желтого металла определенной пробы. А если источником капитала (способности принудить других выполнять решения субъекта) будет нечто нематериальное, не имеющее каких-то внятных единиц измерения вроде социального авторитета или навыков манипуляции, то дело с измерением капитала тути вовсе швах. Поэтому пользоваться метрологией, основанной на физических показателях, при оценке капитала некорректно. Гораздо правильнее пользоваться показателями, которые характеризуют истинную природу капитала как социального явления –поведенческую, психическую, и выражают способность к мотивации окружающих , для чего был бы весьма полезным показатель маны – силы мотивации , который занимает центральное место в имперской социальной науке. На данном этапе объективное, а не умозрительное измерение этого показателя представляется весьма затруднительным, и будет реально полезным только с появлением приборов, способных измерять психическую активность людей и социальных агрегатов, поэтому пока целесообразнее применять для оценки капитала все тот же денежный эквивалент как более-менее интегрирующий. При этом нужно помнить, что это весьма ненадежный показатель, который капитал как средство манипуляции оценить может вельми приблизительно и неточно, например, в ситуациях эмоционального накала. В особенности это касается высших эшелонов элиты, где очень значимую роль играют субъективные социальные факторы (авторитет, имидж, личные связи, клановая принадлежность), но пока мы вынуждены использовать денежный эквивалент за неимением лучшего. Возможно, с развитием системы социального рейтинга можно будет использовать именно его, т.к. он гораздо ближе к истинной сущности капитала чем материальные ресурсы.
Так к чему же устремляется тогда капитал, будучи не столько материальной, сколько психической сущностью?
Как ни странно, сам по себе капитал ни к чему стремиться не может, потому как является не субъектной, а инструментальной сущностью. Капитал хоть и может переходить от одного субъекта к другому, но не имеет социального значения без наличия этого субъекта, его воли и желания манипулировать другими, т.е. вне социальной системы капитала не существует. Материальные объекты, которые могли бы выступать источником капитала, вне социальной системы есть, но качеств капитала как средства манипуляции они не имеют до тех пор пока не попадут в оборот какого-то социума.
Стоит отметить, что сами материальные объекты, которые обладают свойством капитала, таки могут иметь и свои собственные устремления, выступая некими коллективными субъектами. К примеру, большинство источников серьезного капитала являются социальными агрегатами – организации, предприятия, армии, церкви, бюрократические аппараты, агентурные сети, преступные синдикаты и разного рода группировки, которые в силу своей природы и особенностей функционирования этих социальных агрегатов имеют собственные цели, продуцируемые чаще всего полусознательно и в силу внутренних социальных автоматизмов («коллективный разум» по М.Делягину). Тем не менее, это устремления не капитала как такового, а явлений, которые являются его источником. И не потому что они продуцируют капитал, а в силу своей внутренней природы. Поэтому устремления есть не у капитала как социального феномена, а именно что у субъектов, которые его используют. И дифференцировать эти устремления уместно сообразно базовым мотивациям.
Эти базовые мотивации характерны и для отдельных людей, и для социальных агрегатов, разве что размножение в трактовке коллективных субъектов означает экспансию и вырост. Первые четыре базовых мотивации характерны для дорациональных, животных форм обработки сигнала, а вот творческая мотивация – это уже ближе к антропному и рациональному целеполаганию. Чем более примитивен разум субъекта, тем больше у него превалируют более ранние и простые типы мотиваций, тем более рефлексивно, ситуативно, и тем менее долгосрочно и проектно его целеполагание, на которое он тратит имеющийся в его распоряжении капитал. Так что «стремление» капитала к накоплению, росту и угнетению окружающих – это на самом деле стремление субъектов капитала с недоразвитым разумом к примитивным дорациональным мотивациям вроде еды, размножения и доминантности, доступным любой обезьяне. Конечно, субъекты могут использовать капитал и для других целей с большой глубиной прогнозирования, например, для рациональных проектов, для творчества и для глобальной оптимизации, но для такого целеполагания разум соответствующих субъектов должен быть достаточно развитым, а это могут не только лишь все. Если же капитал находится в распоряжении субъекта с примитивным и недоразвитым разумом, который в базовом целеполагании мотивирован так же как среднестатистический павиан, то нет такого преступления, на которое он не пошел бы ради 300% прибыли. На преступления идет не капитал, ибо он лишь инструмент, на преступления всегда идет конкретный(е) субъект(ы) . У которых если чо есть имена, фамилии, должности, имущество, родные и близкие, места обитания и все такое.
Именно поэтому между капиталом и трудом противоречий быть не может никаких: у капитала нет собственных устремлений, он лишь инструмент в руках субъекта. Противоречия могут быть между полноценными субъектами, каждый из которых способен на собственное целеполагание. Под противоречием труда и капитала правильно понимать противоречие между буржуинами (субъектами) и пролетариатом (другими субъектами). Понимая капитал как средство управления (манипуляции, принуждения), частным случаем которого выступает богатство (овеществленный труд), довольно просто оказывается определить более общую закономерность, частным случаем которой является противоречие буржуинов и пролетариев по К.Марксу. Это фундаментальное противоречие между системой управления социума и управляемой его частью
. Причем не так уж важно в какой конкретной организационной форме выполнена управляющая система – в виде касты жрецов, крупных рабовладельцев, феодалов,бюрократов или буржуазии. Классовая дифференциация на богатых и бедных, капиталистов и рабочих тут оказывается вторичной, неполной и весьма приблизительной, так как владение средствами производства является лишь частным случаем капитала.Истинными классами следует считать управляющих и управляемых, ведущих и ведомых, и критерием разделения на эти классы является отношение к процессу принятия системно значимых решений
. Все остальное, включая материальное расслоение или цветовую дифференциацию штанов в любой форме, является вторичным маркером вхождения в ту или иную категорию, необязательным на практике.
Важно подчеркнуть, что эти условные классы нельзя четко отделить друг от друга, потому что разные люди в зависимости от их социальной роли, знаний, убеждений, активности или просто настроения могут выступать как ведущими, так и ведомыми в тех или иных ситуациях и процессах. Конечно, чем выше их способность манипулировать другими и навязывать им свои решения, т.е. чем больше их капитал (независимо от его природы, это может быть и богатство, и физическая сила, и авторитет, и значимое когнитивное превосходство, и т.д.), тем чаще субъект имеет возможность навязать свою волю другим и тем больше этих самих других, на которых он может оказывать влияние. Поэтому границы между классами управляющих и управляемых в реальных человеческих социальных системах размыты (рис.1), хоть и неоспорим тренд к концентрации капитала (средств управления), а значит и участия в процессе принятия решений ближе к его центру, где концентрируются высокие социальные статусы. Такие сгустки и характеризуют собой систему управления, которая принимает значимое количество системно значимых решений, которые в свою очередь выполняют (или не выполняют) ведомые субъекты и агрегаты. В условно авторитарных системах управления концентрация «красного» (рис.1) больше у центра и меньше на периферии социума, в условно демократических наоборот «красный» (принятие решений) оказывается более размазанным по социальной системе. Теоретически возможны и крайние варианты того и другого когда система управления по сути являет собой маленькую красную точку и все решения принимает один-единственный субъект, а все остальные лишь исполняют решения (искусственный интеллект и рой устройств, например), или наоборот в выработке решений участвуют решительно все элементы системы (роевое сознание). Но на практике у человеков так не получится (во всяком случае пока), ибо никто не правит в одиночку и даже самому матерому диктатору нужен аппарат управления, а перманентно учитывать мнение решительно всех слишком трудозатратно или вообще невозможно, уже не говоря о компетентности этого коллективного мнения.
Конечно, для удобства можно было бы назвать ведомых людей таки объектами, но это будет не совсем верно, потому что де-факто они имеют собственную волю и способны к собственному целеполаганию (хотя бы теоретически), другое дело что у них может не быть возможности или достаточного желания для оного.
Распределение влияния (власти) можно было бы иллюстрировать в виде классической пирамиды социального статуса, но это будет не совсем верно, т.к. точки выработки и принятия тех или иных системно значимых решений могут серьезно отличаться от формальной иерархии. В реальности происходят серьезные флуктуации в зависимости от производственной или иной социальной конъюнктуры, когда реальная власть (влияние на принимаемые системно значимые решения) размывается весьма неравномерно по социальной пирамиде (рис.2), и иногда центры ее концентрации не тождественны центрам концентрации официального статуса. В разные эпохи те или иные структуры могли оттягивать на себя гораздо больше реального капитала (способности влиять на окружающих) чем официальные иерархии, например, структуры жрецов, воинов, философов, преступников, финансистов или ученых, мнение которых по тем или иным причинам вынуждены были или даже хотели учитывать гораздо более высокопоставленные субъекты.
Противоречие между управляемой и управляющей системами заключатся в достаточно простых и очевидных их устремлениях, к которым тяготеют они обе:
Потреблять как можно больше общесистемных ресурсов и активностей, в идеале все
Проявлять как можно меньшую исходящую активность, в идеале не делать вообще ничего
Подвергать себя как можно меньшему количеству общесистемных ограничений, в идеале не нести ответственности вообще никакой и ни за что
Я полагаю, что именно в этом заключалась базовая ошибка Советского Союза, которая обусловила и потащила за собой в итоге большинство других критических ошибок: в отказе от перманентной и своевременной модернизации социальных теорий, да и гуманитарных технологий вообще . Остановка в развитии гуманитарных технологий, закостенение и догматизм социотеха, который законсервировал знания и теорию на учении Маркса, каким бы классным и прорывным оно ни было для своего времени , обусловили в итоге целый комплекс ошибок в социальном конструировании и целеполагании начиная от умышленной остановки НТП (термояд, ОГАС)из-за проблемы лишних людей до неверного конструирования элиты, ошибок организации экономики и системы стимулов, проигрыш в информационной войне смыслов и игнор появления более прогрессивных чем пролетариат значимых социальных групп, например, массовой технической интеллигенции. Поэтому глобальный проект Империум принципиально отказывается от догматизма и утверждения единственно верных на все времена решений и постулатов, и настаивает на необходимости перманентной эволюции гуманитарного знания и социальных технологий в соответствии с накоплением нового опыта и систем его организации.
Эта шкала характеризует распределение системных ресурсов, в красной зоне которой начинается деградация соответственно системы управления или управляемой системы из-за недостатка ресурсов, чем дальше тем больше. Белая зона характеризует собой зазор безопасности системы, т.е. если ползунок распределения ресурсов находится в этой зоне, то и система управления, и управляемая система имеют достаточно ресурсов для своего восстановления и у них есть объективные возможности избегать дегенеративных процессов.
Коричневыми отметками обозначены пороги пассивной критической реакции, которая наступает если количество фактически распределяемых ресурсов меньше этого порога. Пассивная критическая реакция означает саботаж и игнорирование своих обязанностей при внешнем сохранении лояльности и социальной стабильности. Это фактически тихий бунт (элиты или масс), при котором управляющая или управляемая системы в силу каких-то причин не желают переходить к активному протесту. Зазор между этими порогами называется зазором работоспособности системы, т.к. по достижению порога и массовом саботаже и нерадивости система утрачивает эффективность и способность к действиям, чем дальше от порога тем больше, хотя и сохраняет видимость управляемости, иерархии и стабильности.
Желтыми отметками определены пороги активного недовольства ситуацией, которые выливаются в активные же действия, как правило деструктивного характера, т.е. бунты, но в мягких формах такое недовольство может проявляться как критика и активное роптание. При этом занятно то, что бунт элиты от недостатка ресурсов ровно так же возможен, причем он гораздо более вероятен даже при сильном перекосе распределения ресурсов в пользу системы управления, т.к. порог критической реакции системы управления (уровень зажратости) на шкале чаще всего находится значительно выше чем порог критической реакции управляемой системы, и выливается все это в разные формы жесткой внутриэлитной борьбы или жесткой же реакции, сверхэксплуатации и силового подавления масс.
Для определения наилучшего уровня распределения ресурсов необходимо решить задачу на оптимум, который бы находился максимально далеко от порогов безопасности и порогов критической реакции как сверху, так и снизу. Следует сразу оговориться, что у этой задачи позитивное решение есть ой как не всегда, потому что зазора безопасности у макросистемы из-за недостатка ресурсов может не быть вообще, и какая-то или даже обе подсистемы будут обречены на деградацию как бы мы не распределили между ними ресурсы. А тут вдобавок игра с нулевой суммой: чем больше одним, тем меньше другим. Во-вторых, пороги активной и пассивной критической реакции совсем не обязаны находиться в тех местах, в которых они обозначены на рис.3, а могут быть на шкале где угодно, в том числе и пересекаться так, что одновременно обуславливать критическую реакцию и системы управления (верхи не могут), и управляемой системы (низы не хотят). Так что критическая реакция или одной, или другой, или обеих сразу подсистем может происходить как бы мы не разместили ползунок распределения, т.е. позитивного решения эта задача может не иметь вообще даже если у макросистемы огромный зазор безопасности.
Наиболее интересно вот что: уровень этих порогов является управляемой переменной, которая зависит от текущих стереотипов, потребительских ожиданий, социально приемлемых стандартов жизни и всего прочего, что в целом можно определить как то, насколько элита и народ зажрались (к какому набору благ / вольностей / привилегий привыкли и считают нормой, ниже которой почитаются неудачниками). При этом предельно очевидной становится задача информационных атак на тот или иной социум с целью спровоцировать его нестабильность: эта задача сводится к повышению порогов критической реакции, причем как у системы управления, так и у управляемой системы с целью уменьшить зазор эффективности, стабильности и поле ресурсного маневра. А когда эти пороги на шкале сомкнутся, уйти от социальной нестабильности будет уже физически невозможно. Так что довольно прозрачно видно чем именно занимаются условные шататели (навальные, солженицены и другие #вамнедодают) и условные охранители (фрицморгены, осташки и другие #спервадобейся) – они двигают выше или ниже пороги критической реакции. Правда, они могут двигать только пороги управляемой системы, т.к. пороги (уровень зажратости) системы управления регулируются не через прямую пропаганду, а в основном через систему элитного воспитания и внутриэлитную культуру.
Так как все эти пороги также управляемы, то и для них мы должны определить оптимальный уровень. Он состоит в том, чтобы соответствующий порог активной критической реакции был чуть дальше порога безопасности системы, вызывая рефлексию системы незадолго до того как она начнет страдать из-за недостатка ресурсов чтобы обеспечить своевременную реакцию и не допускать дегенеративных процессов. При этом негативно на макросистеме будет сказываться как слишком высокий порог критической реакции (зажрались => перерасход ресурсов => меньше зазор безопасного ресурсного маневра системы), так и слишком низкий (без социальной боли не будут вовремя обнаружены и отрефлексированы поражающие факторы). А вот пороги пассивной критической реакции лучше держать довольно низкими, не допуская падения энтузиазма, активности и эффективности системы чтобы сохранить управляемость и возможность системных преобразований и маневра даже при падении ресурсной базы. К сожалению, нынешние системы управления предпочитают именно пассивную критическую реакцию управляемой системы, т.к. это сохраняет комфортные условия для представителей элиты и конкретных бюрократов, но для макросистемы в долгосрочном плане это гораздо опаснее, ибо может приводить к ситуациям, когда что-то сделать бывает уже нереально потому что система при внешней стабильности банально перестает реагировать на управляющие сигналы, и не предоставляет хоть сколь-нибудь реалистичной информации в обратной связи, т.е. показывает характерные признаки парализованного или сильно пьяного человека, который хоть и не чувствует боли, но и управлять нормально своим телом не в состоянии.
Так как речь идет не о простом механизме типа ДВС, которому нужно лишь топливо, окислитель и малость масла для смазки, а о сложной социально-биологической системе, в множестве распределяемых ресурсов следует понимать не только ресурсы материальные, но и социально, психически значимые. Для каждого такого класса социальных ресурсов уместно рассчитывать собственную шкалу распределения, с собственными порогами критической реакции и безопасности, и соответственно для каждой такой шкалы следует определять свой оптимум в уровне распределения. Среди таких классов социально значимых ресурсов уместно дифференцировать:
= ТМЦ включая услуги . Для более точного решения задачи на оптимум распределения желательно также разбивать этот класс на значимые группы товаров и услуг
= Социальные привилегии . Можно, конечно, было бы использовать устоявшийся мемчик и назвать этот класс социальных ресурсов правами и свободами, но семантика этого мемчика заметно отличается от нужной нам, и прежде всего тем, что она характеризует юридические, правовые аспекты, которые далеко не всегда можно использовать фактически даже если эти права и свободы черным по русскому написаны в конституции, равно как и фактически они могут использоваться, а юридически не быть прописаны или вовсе запрещены.
Социальные привилегии касаются фактических социальных плюшек вроде права рубить крестьян для испытания меча, права первой ночи, права высокопоставленных чиновников отмазывать свое потомство если оно совершило преступления или пристроить его на должность, права «чиновничьего кормления», права рабочих подворовывать на предприятиях и колхозах в разумных пределах или права деда посылать духа на парашу в армии, и правильнее было бы назвать эту категорию не правами и свободами, а вольностями. Сюда же, между прочим, входит и понятие свободы слова, т.е. возможности критиковать устоявшиеся системы взглядов и власть имущих (даже не всегда официальных) с гарантией того что от них или социальной среды не прилетит ответка в той или иной форме. Сюда же входит фактический доступ к принятию системно значимых решений.
= Доступ к информации и культуре . Опять-же не юридический, и не правовой, а фактический доступ. И прежде всего имеется ввиду доступ к высокой и передовой культуре и науке, изложенной и популяризируемой достаточно широко. Сюда же доступ к системному образованию, навыкам работы с информацией и принятия решений и т.д. Если очень важные научные методики и открытия и соответствующее им образование и культуру система управления приберегает только для себя, а для низов – обрывки знаний и жвачная культура, то это снова очень серьезное нарушение принципа равноценного обмена. Кстати, шкала распределения для этого класса социальных ресурсов рассчитывается отдельно для системы управления и управляемой системы, а не смежно как для предыдущих классов, т.к. характеризует собой игру с ненулевой суммой, т.е. если у кого-то прибывает, то это совсем не значит того что у кого-то убывает: культура и информация в отличии от ТМЦ или привилегий воспроизводятся довольно просто, особенно в цифровую эпоху.
Важным звеном задачи на оптимальное распределение является разрешение оптимальных обязанностей (исходящих активностей) и ответственности (внутрисистемных ограничений) как управляющей, так и управляемой системы. Для разрешения этих задач уместно применение аналогичной шкалы распределения с зоной безопасности и порогами критической реакции, но оптимум следует считать несколько по другому, размещая его на максимально высоком безопасном уровне, с известным зазором до порогов (учитывая амплитуду флуктуаций), т.к. чем большая безопасная исходящая активность и ответственность подсистем при той же ресурсоемкости, тем большая общая эффективность и устойчивость макросистемы. Как и в случае с классом информационных и культурных ресурсов, тут для системы управления и управляемой системы рассчитываются отдельные шкалы ввиду того что это распределение является игрой с ненулевой суммой. Тут ровно так же недостаток активности и ответственности вызывает деградацию макросистемы в целом и критическую реакцию со стороны подсистемы-контрагента, а переизбыток активности и ответственности вызывает деградацию самой системы управления или управляемой системы с критической реакцией в ней. Как и в случае ресурсного распределения, очень опасными являются ситуации сильно завышенных порогов критической реакции (зажратости) когда заставить нормально работать и нести ответственность за результаты оной работы невозможно не нарвавшись на саботаж или бунт, поэтому необходимо вовремя и в достаточных объемах корректировать эти пороги через систему общественных стереотипов и социальной логики. Тут соблюдается та же закономерность что чрезмерной зажратости система управления подвержена в гораздо большей степени, отчего работе именно с этим порогом следует уделять достаточно внимания.
Мы не сможем устранить пресловутое противоречие между управляющей и управляемой системой, и убив одного дракона вскорости получим нового, ибо каждая из групп субъектов подчиняется стандартной мотивации живой материи захапать как можно больше ресурсов и спихнуть как можно больше свей энтропии вовне, хоть у системы управления это обычно получается куда лучше по очевидным причинам. Тем не менее, мы можем разрешить сие противоречие наиболее справедливым и рациональным образом в соответствии с принципом равноценного обмена, решив задачу на оптимум распределения и установку порогов критической реакции для каждого типа, класса, группы и подгруппы ресурсов, активностей и ответственности, причем чем более подробной будет дифференциация их тем более точным будет искомое оптимальное решение и соответствующий список мероприятий. Удержание оптимума этого распределения является одним из важнейших условий для достижения гармоничного состояния социальной макросистемы, обеспечивающей эволюцию, счастье и всесторонний прогресс наиболее эффективно. Вот почему, дорогие принцессы, настолько важна своевременная модернизация гуманитарных теорий и социальных технологий: именно они помогут человечеству конструировать и конфигурировать социальные процессы наиболее правильно, именно они помогут направлять человечие лучшим из путей – путем Гармонии. Всегда верный, чешу вас за ушками.
Основное противоречие капитализма - противоречие между общественным характером производства и частнокапиталистической формой присвоения продуктов труда. По мере развития современных производительных сил , основанных на крупной машинной индустрии, растет концентрация производства и получает дальнейшее развитие общественное разделение труда , усиливаются экономические связи между различными предприятиями и отраслями хозяйства.
В изготовлении каждого вида изделий прямо или косвенно принимают участие предприятия различных отраслей хозяйства, сотни тысяч и миллионы рабочих, объединенных в капиталистической кооперации труда на предприятиях. В результате этого процесс производства и труда все больше и больше обобществляется. Однако производство я его продукты принадлежат не тем, кто является их творцами, не трудящимся, а частным собственникам - капиталистам, их монополистическим объединениям, которые используют коллективно созданные продукты в целях получения прибыли, а не в интересах всего общества.
Основное противоречие капитализма выливается прежде всего в глубокий антагонизм между наемным трудом и капиталом . Это противоречие выражается также в относительной организованности производства на отдельных предприятиях и анархией, стихийным развитием всего капиталистического хозяйства. В погоне за наживой капиталисты расширяют производство до огромных размеров и усиливают эксплуатацию рабочих. В то же время платежеспособный спрос основной массы населения ограничен стоимостью рабочей силы, а в условиях постоянной массовой безработицы он часто оказывается ниже ее стоимости.
Основное противоречие капитализма служит поэтому причиной периодически возникающих экономических кризисов перепроизводства , сопровождающихся расточительством общественного труда, прямым уничтожением произведенных материальных ценностей. На империалистической стадии капитализма основное противоречие еще более обостряется и углубляется. Научно-техническая революция, ускоряющая процесс обобществления производства, в условиях господства монополий порождает новые противоречия, в которых выражается несоответствие между необычайными возможностями, открываемыми научно-технической революцией, и препятствиями, которые выдвигает империализм на пути их использования в интересах всего общества.
Общественный характер современного капиталистического производства находится в явном противоречии с характером государственного регулирования капиталистической экономики в интересах небольшой кучки монополистов. Капитализм не только порождает свойственное ему основное противоречие, но и создает материальные и субъективные предпосылки его разрешения Основная часть рабочего класса сосредоточена на крупных предприятиях и в промышленных центрах, что облегчает его объединение, сплочение п организацию в борьбе против класса буржуазии. В ходе революционной борьбы рабочий класс, возглавляя всех трудящихся, ликвидирует основное противоречие капитализма путем революционного уничтожения буржуазного строя и замены его более прогрессивным общественным строем - социализмом, основанным на общественном присвоении всех продуктов. коллективного труда.